[viyak]

Перечитываю сейчас "Мальчик и тьма" С.Лукьяненко. Любимая книга.
Познакомилась с ней в том же году, когда и с титашками, благодаря чему, в основном, эти две истории прочно переплелись в моем восприятии. И главные герои.
Перечитывать стала после того, как узнала, что сбылось это:

Араки Тецуро: Армин. Потому что из слабака становится сильным, но сила не ведет к счастью. Сейю Армина был расстроен по этому поводу.
Исаяма Хадзимэ: Мы много говорили о развитии Армина. История может закончиться тем, что у них с Эреном будут не очень хорошие отношения.

Сегодня читала их весь вечер.
На волне большой любви пошла сёрфить чего-нибудь. И тут наткнулась:

Солнечный котенок погиб. В бою. Лэну надоело шататься по мирам, он завел лавку и стал торговать темными очками и керосиновыми лампами. А Даниил до сих пор бродит и пытается вернуться домой. Только у него не получается – он уже давно забыл, где его дом. Еще он начал спиваться. "Осенние визиты", С. Лукьяненко

Тут-то у меня все и ухнуло. Как? Мой бротп? Распадется? Я в это просто не верю. Не верю!! И Данька не может стать таким... слабым!
Пошла проверять цитату на достоверность. Она правда из произведения. Это правда написал Лукьяненко.
Я тут же страшно расстроилась, совсем до слёз. В груди появилась тупая боль и тяжесть.
Этого не может быть. Этого не может быть

Почему это так больно? Почему я так сильно переживаю за дружбу придуманных мальчиков?

Хорошо, что я догадалась вникнуть в контекст, не дожидаясь момента, когда я доберусь до этой книжки, ужасно страдая до этого момента.. Я думала, что в одной из измерений той вселенной какой-то персонаж, будто знакомый с моими героями, рассказал другому персонажу об их судьбе. Но на деле же оказалось, что это отрывок из какой-то книги о писателе. И он лишь предполагает, что могло бы так случиться, если б он это записал, если б он так захотел.

– А… – Визитер махнул рукой. – Ладно. Не хотите, не надо. Кириллу и впрямь было интересно. Он ведь сам придумывал, что дальше было… не пихайся!
Заров почувствовал злость.
– Не хочу? Почему же. Солнечный котенок погиб. В бою. Лэну надоело шататься по мирам, он завел лавку и стал торговать темными очками и керосиновыми лампами. А Даниил до сих пор бродит и пытается вернуться домой. Только у него не получается – он уже давно забыл, где его дом. Еще он начал спиваться.
Визитер застыл, хлопая ресницами.
Кирилл молча отложил недоеденный бутерброд. Сказал:
– Это неправда.
– Правда, малыш. Если я напишу, это все станет правдой. Навсегда. И ты можешь плеваться и порвать книжку, но уже никуда от этого не денешься. Все это превратится в истину.
Ярослав развел руками, как бы извиняясь. Ему хотелось смеяться.
Детишки решили дать ему бой? На его собственном поле?
В мире, который он когда-то нарисовал двумя красками – черной и белой, быстро и небрежно, как всегда, торопливо сводя нити повествования в напряженную и почти счастливую развязку?
– Так не могло стать, – терпеливо сказал Кирилл. – Котенок, Лэн, Данька – они не такие были.
– Но они такими станут. – Ярослав изо всех сил старался не улыбаться. Он понимал, что занимается самым откровенным психологическим садизмом, но сейчас на это было плевать. Кто-то посмел покуситься на его мир – где лишь он был Богом. – Я так вижу. – Он не удержался от того, чтобы вколотить последний, древний и бесспорнейший писательский аргумент.

Это была книга о книге. Мне стало намного легче. Значит, не факт, совсем не факт, что так случилось с ними на самом деле. Я тоже не верю, что мои мальчики могут так измениться..
Но боль в том, что они могут. Как настоящие люди. И я поняла, что так писатель помогает мне взрослеть.

Да, я не верю, что существует вечная дружба в этом мире. По крайней мере для меня. Но я поняла, что мне бы очень сильно хотелось, что бы хоть где-то она была. Хотя бы в выдуманных мирах. Хотя бы там эта проклятая реальность не ударила ножом. Поэтому мне стало резко больно от того, что я узнала.
Не знаю, нормально ли это. Но эта мысль, такое понимание меня успокаивает.
Ведь если не верить хотя бы в выдуманные идеалы, тогда во что?